Вначале оперу любила моя мама, потом заставила ее полюбить меня. (Смеется.) Почему заставила? Потому что когда я училась в училище, не хотела петь классику — уже тогда увлекалась джазом. А эти два стиля казались мне несопоставимыми. Но с каждым годом академический вокал открывался мне по-новому. Поняла, что он — основа. К тому же совершенствовать джазовый вокал нужно было ехать, к примеру, в Майями. Здесь научить меня ему никто не мог. А вот оперному — могли.
Какой ты была ученицей?
Возможно, я казалась кому-то капризной, поскольку переводилась от педагога к педагогу. Но я просто искала «своего». Рада, что в конечном итоге искренне полюбила классику. После окончания учебы мечтала попасть в наш киевский театр. Даже прослушивалась. Почему не прошла — не знаю. Конечно, расстроилась. Но у меня был джаз, который и сгладил шок от отказа. А вот для сорока моих сокурсников, которые тоже прослушивались в тот день и не прошли, — это была трагедия. Прослушивание проходило летом, а в сентябре мой диск попал к Лене Коляденко, которая уже тогда задумала создать мюзикл.
Каким образом к ней попал твой диск? С твоей подачи?
Нет. Не знаю, как он у нее оказался. Звезды, судьба — как хотите, называйте. Лена позвонила мне и предложила сотрудничество.
А кому пришла в голову идея поехать на «Новую волну»?
Лене. После того как киевская тусовка посмотрела мюзикл несколько раз, у нас произошла пауза. И вот в эту паузу Лена и предложила мне поехать на «Волну».
Кто-то считает «Новую волну» отличным стартом, кто-то — второстепенным конкурсом, не играющим особой роли в становлении карьеры певца.
А что тебе дал этот конкурс?
Перед поездкой мы очень хорошо все взвесили. Лена спросила меня, знаю ли я другие конкурсы, которые были бы в первую очередь вокальными. И мы единогласно решили, что самый подходящий — именно «Волна». Мне повезло, потому что в год моего участия на конкурсе не было случайных конкурсантов. Все 16 человек — достойные музыканты и конкуренты.
«Лицо» Джамалы в шоу-бизе уже полностью создано или проект пока в разработке? Ну, вы перед собой видите лицо — это Я! (Смеется.) Я, скорее, об имидже...
В этом-то и фишка — меняться каждый день и при этом оставаться собой. В этом и заключается суть Джамалы. Ее главный стержень — музыка, а носить она может любую прическу или чалму. Что сейчас происходит в твоем творчестве? Сейчас я пишу музыку и хочу, чтобы накопилось достаточно песен, из которых можно будет выбрать нужное количество для альбома. Хочется, чтобы это был альбом, который понравится всем. Не в смысле, что его полюбит и стар и млад, а чтобы это была вечная музыка, которая не надоест через несколько лет или десятилетий. В каком стиле будешь петь? Не знаю, как точнее его обозначить, но думаю, что это будет смесь джаза, фола, панка, современных электрозвучаний... При этом мы планируем использовать живые инструменты. Кто-то мне даже написал на форуме: «Ну, это же какой-то Джамала-джаз!» Может быть. Сказать, в каком стиле играет Бьорк или Radiohead, — тоже невозможно.
Тебя часто с кем-то сравнивают. Это не обижает?
Не обижает. Поражает, что меня сравнивают с музыкантами, совершенно не похожими друг на друга. Если я одна — воплощение их всех вместе взятых, значит, я особенная. Ну, правда — меня ведь сравнивают с Бьорк, Жанной Агузаровой, Эми Уайнхаус. А это совершенно разные певицы.
Что еще тебе доставляет такое же удовольствие, как твоя работа?
(Задумалась.) Ничего. Если я не пою, то сочиняю. Или перечитываю стихи. И все же — если бы ты не пела, то... ...я бы была ветеринаром! Очень люблю слонов, носорогов и всех остальных больших животных. Мне кажется, что при всей своей величине они очень беспомощны. Это, кстати, касается и людей. Чем масштабнее музыкант — тем более он уязвим. Тот же Майкл Джексон. Это был ранимый гений. У тебя есть любимый мужчина? Есть человек, который мне нравится, но я не могу назвать его любимым. Встречаются девушки, которые увидели мужчину — и все, жить без него не могут. Для меня же отношения — это процесс познания. Каким должен быть мужчина, чтобы стать для тебя любимым?
Очень позитивным и добрым. Понимаю, что мужчинам очень достается, поскольку настоящий мужчина — кормилец. Женщина может не работать. А мужчине ни при каких обстоятельствах не положено впадать в состояние потерянности. Но далее если такое случится, мой мужчина должен все равно оставаться оптимистом. Я, ведь бываю в разных состояниях, и мне нужен рядом человек, который любую ситуацию способен превратить в праздник.
Что во взаимоотношениях для тебя неприемлемо?
(Задумалась.) Сложно сказать. Если меня что-либо раздражает в общении, я его прекращаю.
Ты из тех барышень, которые с детства мечтают выйти замуж, надеть белое платье, воспитывать детишек?
Нет. О таком я никогда не мечтала. Детей люблю, но быть мамой еще не готова. Кто-то чувствует себя готовой родить в 30, кто-то — в 20. Все индивидуально. Я сама пока ребенок, не всегда ответственна, могу что-то где-то забыть, оставить. Знаю, что твоя сестра тоже музыкант... Да, и притом очень хороший, она окончила аспирантуру консерватории. Живет в Стамбуле. Недавно она родила доченьку и сейчас все время уделяет ей. Но планирует вернуться к музыке и продолжить играть на домбре. Она уникальный исполнитель. И любит все, что я делаю. Читала, что у тебя было «приличное восточное воспитание».
Что запрещали из того, что тебе жутко хотелось?
Хотелось ходить на дискотеки, в классе девятом, а меня не пускали. Интересно было смотреть фильмы о любви, но всегда, когда начинались поцелуи, меня, отправляли ставить чайник. Но я благодарна за такое воспитание. Уехав в 14 лет из родительского дома в Симферополь, я уже понимала, что хорошо, а что плохо.
Кто твои друзья?
Обычные люди. Одна подруга — девочка, с которой мы жили по соседству, с другой мы познакомились в консерватории. Когда что-то сочиняла, они были моими первыми слушательницами, и я им очень за это признательна.
Интересный разговор с певицей Джамалой прошёл успешно.